Спеша на грязные делишки,
по улицам крадясь, как вор,
Мать перебросила сынишку
через детдомовский забор.
Он полежал в траве немножко
и от удара отошел.
Еще не мог он стать на ножки,
но ползал очень хорошо.
Не покоряясь неудаче,
на четвереньки встав с трудом,
Он с не по-детски горьким плачем
пополз искать свой новый дом.
Дождь моросил, и серый город
как будто тоже тосковал,
ведь мальчик ту, что за забором,
когда-то мамой называл.
Еще вчера он прижимался
к ее рукам, к ее груди:
Еще вчера он улыбался,
не зная, что там впереди.
Он, засыпая, строил планы:
в машинки утром поиграть.
Он не хотел вставать так рано,
когда его будила мать.
Он звал ее, но понял скоро,
что не добьется ничего.
Мать по ту сторону забора
уже не слышала его.
И, продолжая громко плакать,
ища уюта и тепла,
Заполз он в будку, где собака
кормить щенков своих легла.
Собака в ужасе вскочила,
готовая в борьбу вступить,
не понимая, что случилось,
И как ей дальше поступить.
Взгляд, словно выстрел, но… осечка!
И жалость вытеснила злость.
Как будто горе человечка
в собачьем сердце отдалось.
Она не тронула мальчонку,
почувствовав, что нет в нем зла.
И лаем дружелюбно звонким
людей как будто бы звала.
Малыш покинул вскоре будку,
доверившись чужим рукам.
Собака оказалась чуткой
не только к собственным щенкам.
И будут темой разговоров
Всех лет, а может быть, веков
мать по ту сторону забора
и мама шестерых щенков.
